LAst 05 дек 2012, 00:57
IP:
Сегодня я здорово, как говорят, лохонулся! И обозвал себя,..не скажу как...
Замечу только, что впервые употребил это выражение по своему адресу очень, очень давно, в мореходке...
Окна нашего кубрика смотрели с высотки Адемгородка прямо на Площадь. Внизу двухэтажные жилые дома, еще ниже железная дорога и опять вверх, – а там площадь, за ней, на холме два здания городской администрации. К одному из них ведёт широкая, белокаменная лестница.
Славненько отоспавшись после ночной вахты, я подошёл я к окну и увидел странную картину. Вся лестница и прилегающие газоны (а уже была весна, травка зеленела) пестреют чёрными бушлатами. Апокрифический табун вздыбленных жеребцов роет копытами тёплую весеннюю землю и стремительно летит на штурм горкома.
– Чего это они? Спросил я у Валерки-Сурика
– В комсомол побежали.
– Сдурели что ли?
– Сдуреешь тут! Перед построением батя Бакунавец (ротный) брякнул, что всем тем, кто не состоит в комсомоле визу не откроют!Чё не слышал что ли?
– Так чтож ты молчишь, титька кастрюлькина! – Взвинтился я.
– А ты что, не комсомолец что ли!?
Я мигом накинул на лоб мичу, схватил на ходу бушлат и помчался по трапу вниз: – Вот идиот! Друг называется!
В комсомольской обители было не протолкнуться. Бурсаки, все как один, вдруг осознали, что без комсомола жизни своей не представляют, потому что без него, без комсомола, жить стало совсем невмоготу. Курсант-Подзюбан осознал это глубже всех; аж до невозможности:
– Пропусти меня! – Пытался оттолкнуть он старшину маслопупов. – Пропусти, тебе говорят! А то хуже будет!
Хатка (Нетудыхатка, настоящая фамилия) стоял у двери как глыба и тупо таращился на Подзюбана, сопел и твердил:
– Уперёд я..! Посли миня, я те гаварю!
Подзюбан назойливо пытался пнуть хохла головой в живот, но тот ловко откидывал пламенного кандидата:
– Та шо ты..! Нэ, ну вы глянтэ, глянтэ...!..Та угомоныся ты концы-концов!..
Выпустили первую партию счастливчиков. Затем вторую, третью. Я был последним, замыкающим. Комиссия уже порядком устала и хотела только одного – скорей бы вся эта кутерьма закончилась.
Едва я вошёл и открыл рот доложить товарищам из бюро, что комсомольская горячка зазудилась у меня не просто так на ровном месте, а от широкого осознания и глубокого понимания, но секретарь перебил меня, устало махнув рукой, – знаем мол, видим, – и автоматом выпалил:
– Единогласно!
А в это самое время, два наших ядрёных балбеса – БеленА (Белянин) и Сорока (Сорокин) удрали в самоволку и протабанили эту пи...свистопляску, но визы им всё-равно открыли. Вот тогда, в первый раз и обозвал я себя,..не скажу как...